его покинуть, унести меч с собой и спрятать где-то в другом, не менее надёжном месте.

Мальчишки снова переглянулись: кто из них больше подходит на эту роль? Но похоже, отец вовсе не предлагал им взвалить на себя ответственность:

— Не трудитесь. Меч сделает выбор за вас, — удивил он их и полез за пазуху, обернувшись к глухой стене под лестницей.

Большой крестообразный ключ с ажурной бородкой, висевший у него на цепочке, вставлялся в узкую щель между камней и проворачивался явно с трудом. При этом из-за камней доносился глухой скрежет. Дверь была такой же имитацией кладки, как наверху, но с другим механизмом. Протолкнув её внутрь, отец показал железные штыри, утопленные в проём.

— Смотрите, эту дверь тоже надо смазывать. Замочную скважину, вот эти засовы, а также шарниры на полу и петли. Запоминайте, потому что, как я сказал, это обязанность главы семьи, а защитником меча и главой семьи могут быть разные люди. Но знать это должны все мужчины, на тот случай, если кто-то из них надолго уедет или погибнет. Это понятно?

Лорд Марвик снова внимательно оглядел сыновей, и каждый из них поспешно выпалил своё «да» - им не терпелось увидеть загадочный меч. Но отец задержал их ещё на минуту:

— Также вы должны знать, что это задняя стена фундамента замка. Поэтому, если здание по какой-то причине обрушится, и доступ сюда будет перекрыт, надо копать снаружи, ровно посередине стены, чтобы извлечь меч и перепрятать его. Ясно?

Парни задакали ещё быстрее. Наконец, отец прошёл внутрь, а сыновья - за ним.

Преодолев толщу фундамента, Лориндены оказались в глухой землянке с каменными стенами и бревенчатым потолком. У одной стены стояла лавка, у другой - обитый железом ларь, а в центре лежал огромный камень.

Обведя помещение рукой с канделябром, лорд Марвик указал на дальнюю от входа стену.

— Здесь мы с братом сделаем запасной выход к погребу, из которого сейчас копают туннель за стены замка на случай, если придётся бежать из осады. Но выходом этим можно будет воспользоваться лишь один раз. И желательно только хранителю меча. Мы не сможем сделать такие же потайные двери, как те, что ведут сюда. Говорят, их мастерили ещё гномы, которых теперь многие считают сказками. Но мой дед клялся, что это правда, и сам он видал парочку в молодости. Впрочем, сейчас это неважно. Мы аккуратно пробьём выход в стене и заложим его камнями полегче, чтобы знающий секрет мог легко развалить их в случае надобности. Запомнили?

Братья привычно по очереди подтвердили. Отец поставил канделябр на ларь и удивительно легко отодвинул валун в свободный угол.

— Это вулканический камень, — пояснил лорд Марвик, видя округлившиеся глаза сыновей. — Он пористый и намного легче, чем кажется. Вы не туда смотрите, — и он нагнулся к дощатой дверке на полу, до этого скрытой под глыбой.

Ребята затаили дыхание и вытянули шеи, стремясь заглянуть в ящик, закопанный вровень с землёй, откуда отец достал длинный свёрток из кож. Положил на ларь, развязал тесёмки и извлёк чудное оружие в необычных ножнах.

Одни только эти ножны из светлой кожи казались работой ювелира: серебряные устье и наконечник были украшены тонкими золотыми узорами, и такое же тиснение шло по коже между ними. Кроме того, они были слишком тонкие и длинные.

Из ножен торчала загнутая вперёд крестовина из какого-то необычного белого металла - не такого яркого, как серебро, но намного светлее стали. Рукоять была обмотана ореховой кожаной тесьмой, а навершие сделано из похожего на густой мёд камня. Вот уж действительно невидаль!

Лорд Марвик с заметным усилием освободил из ножен непривычно длинный и узкий клинок из светлого желтоватого металла, который как будто засиял, ярче осветив помещение. Конечно, так только казалось из-за гладкой полировки, отражающей пламя свечей, но у Клареда всё равно вырвался громкий вздох.

Он влюбился, с первого взгляда. Никогда бы не подумал, что объектом его чувств станет меч, но бешено заколотившееся сердце, сладкое нытьё в груди и острая жажда обладания в точности соответствовали описанию романтических переживаний в парочке прочитанных отроком «взрослых» книг.

Отец поспешил положить меч на лавку, едва не уронив его, словно тот весил пуда три, и сделал жест сыновьям:

— Попробуйте его поднять.

Первым, как загипнотизированный, приблизился Полдор. Взялся за рукоять, подёргал, потом обхватил её обеими руками и, пыхтя, едва оторвал гарду от лавки, но тут же уронил.

Повинуясь жесту отца, Гармин нехотя пошёл следующим. Тужился-тужился - аж вспотел, но не смог даже приподнять.

Наконец, дошла очередь до Клареда, но он застыл. Если даже отец с трудом переместил этот меч, старший брат еле поднял наполовину, а средний и вовсе не смог, то на что надеяться ему, самому младшему и щуплому среди родни?

К счастью его не торопили, но Клареду и самому так сильно хотелось обладать этим клинком, что он как никогда горячо взмолился богам, собрал в кулак всю свою пока невеликую волю и сделал шаг вперёд. Дрожащими ладонями обхватил тёплую от братских стараний рукоять… Замер на пару вздохов, страстно заклиная меч покориться - это казалось необходимым, как воздух - и поднял его. Поднял!

Кларед чуть не захлебнулся от восторга! Из горла его вырвался торжествующий вскрик. Меч даже не показался ему особо тяжёлым. Он попробовал взмахнуть - получилось. Не очень ровно, и крепости рук ещё явно не хватало, но ведь получилось! И чудесный клинок вовсе не угрожал выпасть из ладоней, как у отца.

Разум отказывался в это верить, но сердце ликовало! Оно открылось мечу, и оттуда пришла, разлившись по всему телу волна какого-то… Блаженства? Счастья? Нет. Не те слова. Кларед словно узнал своё точное место в мире. Или убедился в существовании богов. Или в груди зажглось солнце вместо сердца. Ах, это чувство трудно было описать, но от него появилась небывалая лёгкость. Казалось, если подпрыгнуть, то можно взлететь.

Кларед попробовал взмахнуть мечом ещё раз, и теперь всё вышло естественней и легче. Почудилось даже, что клинок помогает описать дугу поизящней. И тогда пришло восторженное, несомненное осознание: этот меч - его! Никогда в жизни он ещё не был ни в чём так уверен. И это ощущение было абсолютно новым, каким-то взрослым что ли…

Внезапно Кларед вспомнил об отце и братьях, и повернулся к ним, впервые в жизни готовый отстаивать своё право на что бы то ни было, невзирая на старшинство. Но лицо Полдора выражало лишь уважение, а Гармина - и вовсе восхищение. Отец же широко улыбался, с